04.05.2013 Виктор Аксючиц. Православное учение о воскресении мертвых

Эсхатологическое рождение

Воскресение из мертвых

Назначение человека – низвергнуть адскую вечность и утвердить вечность рая. Рай как таковой является конечной целью творения Божьего, это вечная преображенная жизнь. Вечный рай вбирает в себя в преображенном виде весь положительный опыт временности, этим отменяется ад как проживаемое состояние мучительной ущербности. Мгновение выхода через апокалипсические бури в эсхатологическую вечность – это "День Господень", когда Христос "упразднит всякое начальство и всякую власть и силу... Последний же враг истребится – смерть... Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем" (1Кор.15,24-28).

Своим воскресением из мертвых Христос восторжествовал над последним врагом – смертью, и этим Он низверг двери ада. В апокалипсической смерти сжигается все временное, сжигается в Апокалипсисе и сама смерть. Обновленный и вновь родившийся мир входит в вечность. Что же представляет собой воскресший, преображенный мир?

Если апокалипсис – это переживание окончательной смерти, конца всего в мире сем, то эсхатологическое сознание устремлено за пределы апокалипсического конца и пытается разглядеть образы Нового Неба и Новой Земли. Судьба мира и человека неразрешима окончательно до последнего мгновения. На всем протяжении земной истории тайна тайн – полнота истины о верховной конечной цели миротворения – скрыта от нас. Неведомо это ни живущим, ни умершим. Есть грань, перед которой вынуждена остановиться тварная немочь, и эта граница последняя. Но человек призван совершить свой дерзновенный выбор перед лицом этой тайны и несмотря на нее. Совершить, полностью доверясь Богу, Его милости и творческому могуществу. В милосердии Бога залог вхождения в лоно последней тайны. Но только творческая активность человека подведет его к милующей и любящей деснице Творца. Высшее смирение требует высшего творческого дерзновения. Такого рода смиренным дерзновением являются напряженные духовные усилия разглядеть образы конечных судеб и преображенных форм, распознать отражение грядущего в теперешнем:

"...Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его. А нам Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух все проницает, и глубины Божии" (1Кор.2,9-10).

Воплотившийся и Воскресший Бог зовет человека к воскресению во всей полноте преображенной плоти. Как можно себе представить преображение мировой материи? При земной смерти человека распадается телесное единство вещества, материальные элементы возвращаются в землю и вовлекаются в общий круговорот материи. Энтелехию же, как сложившийся образ тела, душа уносит с собой на небо. Вещество само по себе бескачественно и не связано навечно с индивидуальной субстанцией. Законы материального космоса в теле индивидуального существа не отменяются, но на них накладывается духовно-персоналистическая форма. Она становится носителем реальности, которая ведет к отмене всякой материальной законосообразности – реальности духа и свободы.

В земной жизни элементарные частицы материи не индивидуализированы. Материя "протекает" через человеческое тело, не вбирая никаких персонифицирующих свойств. Телесный облик человека строится не материей и ее законами, а духом, и существует сам по себе как нетленная энтелехия. При смерти энтелехия покидает тело, которое подлежит полному тлению, возвращению материальных частиц в общеприродный круговорот вещества. Эта-то бескачественная материальность и преобразится, то есть перестанет быть. Материя, в том виде, как она существует в этом мире, сгорает в апокалипсическом конце, но она по-новому организуется в эсхатологическом рождении.

Воскрешенное тело не собирает старые элементы материи, а формирует преображенную материальность. Преображенное тело Воскресшего и явившегося людям Спасителя – материально, но по-иному. Преображенная плоть не скована более необходимостью и не подвержена случайности, она вне законов пространства и времени, но в ней наиболее адекватно воплощены высшие достоинства личного существа: дух, свобода, любовь, милосердие. Вместе с тем, она вырвана из господства общеприродных законов, является индивидуальной плотью личности, адекватно и во всей полноте воплощая ее неповторимый облик, всецело принадлежа ей и выражая ее.

В последнее мгновение, в момент всеобщего воскресения из мертвых в умирании старого рождается новое. Все вечные души оденут преображенную плоть, а смертная и мертвая материя перестанет быть. В истории же мира это только приуготовляется. И если человечество действительно на пути к конечному преображению, то подспудно и во многом невидимо для земного зрения происходят глубинные превращения. Каждая душа в творческом взаимодействии с мировой плотью выкристаллизовывает свой личностный облик, созидает свое духовное тело. Этот духовный образ вечной души является сущностью человека при жизни, после же смерти он пребывает в потенциальном состоянии и обнаружит свое зиждительное действие в день всеобщего воскресения из мертвых.

Хотя в материи продолжают действовать законы мира сего, в иных измерениях напряжение бытия перетекает из мира сего в инобытие. Приращение бытия откладывается в вечности, и когда там все решится, это преобразит мир сей. В тот момент, когда последняя человеческая душа восстанет в полноту своего личностного достоинства, мирские ризы внезапно опадут и под ними обнажится новое преображенное тело мироздания и каждого человека. В момент воскресения из мертвых духовное тело собирает преображенную плоть и воссоздает собственное нетленное преображенное тело:

"...При воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное" (1 Кор. 15,42-44); "Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою (Ис.25,8). Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? " (Ос.13,14; 1Кор.15,51-55).

Воскрешенное тело – это тело духовное – не подверженное требованиям материальной жизни, нетленное – не подлежит разрушению, бессмертное – вечное.

Прот. Георгий Флоровский описывает учение св.Григория Нисского о воскресении тела:

"В воскресении человеческий состав восстанавливается не в нынешнем, но в 'изначальном' или 'древнем' состоянии. О каждом отдельном человеке было бы точнее даже и не говорить вовсе, что 'восстанавливается'. Скорее – впервые только и приводится в состояние, в котором быть ему надлежит, в каком был бы, если бы не стряслось в мире греха и падения, – но в каком, однако, не бывал и не был в этой тленной, превратной и преходящей жизни здесь. И все в человеческом составе, что связано с этой нестойкостью, с возрастами и сменою, и дряхление, восстановлению никак не подлежит. Воскресение есть, таким образом, не только и не столько возврат, сколько исполнение. Это есть некий новый образ существования или пребывания человека – именно пребывания. Человек воскресает для вечности, сама форма времени отпадает. Потому и в воскресающей телесности упраздняются текучесть и изменчивость, и вся полнота ее как-то стягивается или "сокращается"... Отпадает лукавый излишек, – то, что наросло от греха. Полноты личности это отпадение не ущербляет, ибо этот излишек к строю личности не принадлежит.

Восстанавливается в человеческом составе, во всяком случае, не все. И материальное тождество тел воскресающих и умирающих означает скорее только реальность прожитой жизни, которая стяженно должна быть вобрана и в загробное существование... Основным в воскресении является тождество облика (или вида), то есть единство и непрерывность индивидуальною существования... Загробный путь человека есть путь очищения, телесный состав человека очищается и обновляется – в этом круговращении природы, точно в некоем правильном горне. И уже поэтому восстанавливается обновленное тело... Св. Григорий называет смерть 'благодетельной', и это есть общая и постоянная святоотеческая мысль... Смерть есть оброк греха, но сразу же и врачевание. Бог в смерти как бы переплавляет сосуд нашего тела. Свободным движением согрешившей воли человек вступил в общение со злом, и к нашему составу примешалась некая отрава порока. И вот теперь, подобно некоему скудельному сосуду, человек в смерти снова распадается, и тело его разлагается, чтобы по очищении от воспринятой скверны снова быть возведенным в первоначальный состав, через воскресение. Так самая смерть оказывается органически сопринадлежащей к воскресению – это есть некий таинственный и пламенный закал ослабевшего человеческого состава. Через грех эта психофизическая двойственность человека оказалась нестойкой и неустойчивой, – это и значит, что человек стал смертен, омертвел и умер. В смертности, однако, он уже отчасти врачуется от этой нестойкости. Но только Воскресение Христово вновь оживотворяет человеческую природу и делает всеобщее воскресение возможным''.

Святоотеческое учение о телесном воскресении развивает Н.О.Лосский:

"Тела небожителей, т.е. членов Царства Божия, должны быть глубоко отличными от наших тел. В самом деле, небожители творят только абсолютные ценности нравственного добра, истины, красоты и живут только этими неделимыми и неистребимыми благами. Они не нуждаются в пище, в защите от холода или жара, в половой жизни. Иными словами, у них нет биологической жизни, т.е. жизни животной и растительной. Их жизнь – сверхбиологическая... Телесность, имеющая пространственную форму и содержащая в себе чувственные качества, есть необходимое условие полноты жизни и такой великой абсолютной ценности, как красота. Поэтому члены Царства Божия суть духи, воплощенные, выражающие свою духовную жизнь в свете, красках, пространственных формах, звуках, тепле, аромате и т.п. чувственных качествах, образующих их тело. При этом их тело свободно от наших несовершенств и недостатков... Такое тело было у Иисуса Христа после воскресения. Это тело – преображенное... Это тело, как и материальные теш, протяженно и, тем не менее, оно проницаемо и способно проникать сквозь материальные тела... Член Царства Божия свободен от каких бы то ни было эгоистических стремлений; все его действия суть следствия любви к Богу, большей, чем к себе, и любви ко всем тварям, как к себе. Поэтому он прекращает процессы отталкивания кою бы то ни было и, следовательно, перестает иметь непроницаемое материальное тело; вместо него он творит себе другое протяженное тело, состоящее из чистых, совершенных по своей красоте чувственных качеств света, звука, тепла, аромата и т.п. Такое тело проницаемо и проникает сквозь все материальные преграды. Оно служит совершенным внешним выражением духовных деятельностей и потому может быть названо духоносным. Существа, обладающие преображенным телом, не подвержены смерти... Преображенное тело не производит противоотталкивания, не оказывает никакого сопротивления, потому толчок или давление не осуществляются вовсе... Смерть в смысле утраты деятелем своих союзников также невозможна в Царстве Божием. Все члены этого Царства, спаянные друг с другом совершенною любовью и действующие вполне единодушно, служат взаимно друг другу, как тело друг для друга. Обособить их, вызвать между ними раздор, ведущий к распаду, т.е. смерти, невозможно, потому что у них нет тех страстей, гордости, честолюбия, обидчивости, зависти и т.п., которые свойственны грешным существам и разобщают их между собою".

Время и вечность

"Время есть модус существования и зависит от характера существования. Неверно сказать, что происходит движение и изменение, потому, что существует время; верно сказать, что время существует потому, что происходит движение и изменение. Характер изменения порождает характер времени... Космическое время есть время ритмическое. Но оно есть, вместе с тем, время, разорванное на настоящее, прошлое и будущее. Мир объективированный есть мир современный. И эта современность означает также болезнь времени. Время, разорванное на прошлое, настоящее и будущее, есть больное время, ранящее человеческое существование. С болезнью времени связана смерть. Время неотвратимо влечет к смерти, есть болезнь к смерти" (Н.А.Бердяев).

Время спасающе и время пожирающе, время приносит новое и уносит старое. Время спасает тем, что делает бывшим многое враждебное, чуждое, наносящее боль и страдания. Наше настоящее, превратившееся в вечность, было бы сущим адом. Но время отбирает и самое дорогое, близкое, оно постепенно пожирает и самою нашу жизнь. Время несет новизну, открывает перспективы и возможности будущего. Сама возможность довершить свое главное, изменить порочное, искупить греховное – открыта нам временем. Но будущее – это и пугающая неизвестность. Оно таит в себе страшные катастрофы, роковые повороты, несет возможность новых искушений и падений. Будущее приближает разлуку с нашими любимыми и близкими, оно неотвратимо несет нашу смерть.

Время – это движение, без движения и изменения нет жизни, без постоянства и покоя нет смысла. Преображенное бытие есть диалектическое единство движения и покоя – живое бытие. Вне времени невозможно творческое преображение и выход из времени означает выход из жизни. Человеческое творчество теургично, оно создает не образы праха, а то, что из времени входит в вечность. Время – условие изменения, роста, жизни. Остановка времени означает смерть. Бывают периоды жизни и целые эпохи безвременья, когда приостанавливается вхождение в мир творческой преображающей новизны. Время само по себе загадочно, но разгадка времени – во вневременном. Прошлое – не позади, а внутри настоящего. Это истинное отношение к прошлому в настоящем во всей полноте реализуется в вечности.

Здесь время господствует над человеком и пространство ограничивает его возможности. В вечности человек будет господином времени и не будет ограничен пространством. Вечность – это не бесконечное движение времени, но это и не остановка времени. Вечность не довременная, не добытийная, а вечность Нового Бытия – это преображенное время. Временной эон вносит нечто новое в вечность, и вечность становится иной. В будущую вечность, в вечность по окончании времен войдет преображенное время. Время созидающее, время дарующее – останется в вечности. В ней не будет времени разлучающего, разрушающего, смертоносного. Полнота благого прошлого войдет в вечность. Вся радость и истина бытия настоящего уже присутствует в вечности. В вечности останутся и неограниченные творческие возможности будущего. Вечность, которую мы взыскуем в своих лучших чаяниях, и которую созидаем праведной стороной своей жизни, – та вечность не может быть закоснелой бесконечной остановкой в определенном, даже наиблагом состоянии. В вечности должна быть сохранена созидательная сторона времени, возможность творческой новизны. Вечность – это вечное настоящее, не потерявшее праведных заслуг прошлого, вмещающее в себя полноту бытия и открытое новым возможностям любви, добра, красоты, открытое преображенному будущему.

Всеобщее Воскресение

"Основная и первохристьянская интуиция в учении о человеке есть именно интуиция его воплощенного единства. Потому судьба человека исполниться может только в воскресении, и воскресении всеобщем" (прот. Георгий Флоровский). Человечество по сущности своей соборно – единство во множестве. С изъятием какой-либо единичности само единство перестает быть таковым. Это значит, что личное спасение возможно только как спасение всеобщее. Соборная природа человечества вечных душ явлена уже в мире сем. Все мы ответственны друг перед другом. Мы не смогли бы жить и совершать сейчас, если бы наши предки не устояли и не сохранили линию жизни для нас. Если мы не совершим, оборвется то, ради чего жили и отцы. Если потомки не завершат, обессмыслится жизнь наша и прошлых поколений. Все совершают общее дело, а судьба каждого включена в судьбу всех. Многие из наших предков приняли невероятные страдания и погибали, чтобы мы жили сейчас, мы живем, чтобы исполнить и их дело.

Поэтому их страдания и мученическая смерть не только их трагедия, но и каждого из нас. То, что свершалось тогда, врывается в нашу жизнь, становится и нашей судьбой, ко многому обязывает. Они страдали и за нас, приняли на себя и нашу долю, что обязывает нас исполнить свое. Поэтому они испытывали исключительные муки и во всем этом вселенский трагизм. Ош смогли поднять свое и наше потому, что мы можем довершить и за них. Совершенное ими указывает на наше бремя ответственности, а наше делание – в то же время и их. Иначе все их страдания и смерти бессмысленны. Мы несем ответственность за оправдание праведных мучений наших предков. Это откровение совместного крестонесения на пути спасения.

Мир в целом как единый организм может спастись только в том случае, если спасется в нем каждая вечная душа. Иначе это будет спасение частичное, хотя бы и бесконечно большей части. Целостная вселенная преобразится, только когда каждая вечная душа свободно самоопределит себя к Новому Бытию, когда раскается последний грешник. Это та единственная заблудшая овца, которая для Доброго Пастыря дороже всего стада, ибо праведное стадо прошло свой путь, но завершить его можно только совместно, без единого заблудшего:

"Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? и если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти незаблудившихся. Так, нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих" (Мф.18,12-14).

Христос отдал Себя на Распятие за всех людей и во имя всех, не только во спасение добрых праведников, но и грешников:

"...Так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии" (Лк.15,7).

Каждая душа неповторима и незаменима в теле Христовом для Бога, "Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины" (1Тим.2,4). В этом выражен помысел Бога о мире, о преображении всего бытия. В Божием замысле содержится и путь к всеобщему спасению – через любовь к Богу, покаяние и свободное сотворчество Богу. Ориген утверждал, что Христос останется на Кресте и Голгофа продолжится до тех пор, пока хоть одна душа останется в аду. Никто не сможет стать истинно праведным, пока последний грешник не будет найден и приведен к покаянию. Ни одна душа не достигнет райского блаженства, пока последняя человеческая душа останется в аду. Так судьбы всего мироздания решаются в душе каждого человека.

Возражают, что в таком представлении мир населен не свободными ответственными личностями, но автоматами, заведенными на спасение. Что человек абсолютно свободен и способен окончательно выбрать небытие. Если же он перестает быть, то в судьбах мира уже не участвует и нашей совести не является укором. Что не может всеобщее спасение зависеть от чьего-то своеволия, безответственности или частной злой воли. Что возможно полное спасение части мира и, в то же время, отпадение в небытие другой. Таким образом утверждается вечность ада, рядоположенного с вечным раем.

Действительно, человек свободен настолько, что способен отказаться от спасения и выйти из бытия. Но вечная основа вечной души, как непосредственное создание Творца, неуничтожима силами мира сего. Душа может обречь себя на вечные мытарства, стенания, муки, на странствия в низших формах, на сон совести, свободы и разума. Но искра Божия неуничтожима и потому душа даже в самом страшном падении сохраняет возможность восстать из пепла и возродиться. Пока же последняя душа не взыскует преображения, мир в целом не получит итога.

Из личностной свободы произрастает и неповторимый облик личности, и соборность - духовная связанность и взаимная ответственность всех между собой и пред Богом. Эта духовная связь диалектична Человек лично ответствен перед Богом за свою судьбу. Каждый сам творец своего спасения: "Каждый да испытывает свое дело, и тогда будет иметь похвалу только в себе, а не в другом, ибо каждый понесет свое бремя" (Гал.6,4-5). Но возлюби ближнего своего означает, что человек ответствен не только за себя, но за судьбу других. Иными словами, я способен ответить перед Богом за себя постольку, поскольку принимаю бремя ответственности за другого: "Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов" (Гал.6,2). Каждый ответствен не только за свое спасение, но и спасение других, всего мира.

Метафизический эгоизм так же, как и метафизическое легкомыслие, беспутство, закрывают путь к Богу. Не в этом ли смысл евангельского парадокса – "Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее" (Лк.9,24). Только осознание грандиозной ответственности взаимоспасения наделяет полным достоинством личности. Отсюда и мир в целом, и каждый в нем сущностью своей заинтересован в том, чтобы спасся и последний грешник. Этим вселенная не заведена на спасение. Возможность окончательного торжества зла существует, но все решается в выборе человека, в лоне его веры: "...По вере вашей да будет вам" (Мф.9,29). Убеждение в торжестве зла открывает возможность всеобщей гибели. Отсутствие веры в спасение делает его проблематичным. Вера во всеобщее спасение утверждает преображение бытия.

Все мы только идем к спасению и никто до скончания века не заслужил и не получил окончательного блаженства. Даже святые еще не спасены. Их благодатные дары, творимые ими чудеса, их нетленность свидетельствуют о выходе из косности мира сего. Но и они не до конца прошли свой путь спасения, ибо миссия вечной души не заканчивается с земной смертью. Итог будет подведен и все разрешится только на Страшном Суде: "Посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога" (1Кор.4,5). Сказано великое – каждому будет похвала от Бога, – каждый спасется, но только если спасутся все. Путь к спасению каждого пролагается через спасение всех. И общее спасение возможно только как спасение всех и каждого. Если не сбудется всеобщее спасение, то не спасутся и святые. В этом глубинный трагизм бытия человека, и в этом величайшее бремя ответственности. Своеволие или метафизическое легкомыслие одного может обречь близких и любимых, всех на вечные мучения.

Эту тайну, очевидно, прозревает человек, возвысившийся до святости. Может быть, и поэтому многие святые ощущали себя величайшими грешниками, что не могло быть пи лицемерием, ни заблуждением. В святости человек достигает наибольшего понимания своего назначения и трагизма бытия: личное спасение достигается через спасение всех и спасительный итог бесконечно далек даже для святого. Когда проясняется всеобщая связанность мироздания – не оккультная, магическая или натуралистическая, а духовная, соборная, связь всего со всем. Где открывается, что спасение есть любовь ко всем ближним и дальним, когда в любви и дальние становятся ближними. Духовное прорастание личности и состоит в том, чтобы открыться любви к каждому человеку, когда судьба и самого далекого сопереживается как своя. И тогда молитвою и помощью праведников открываются новые возможности спасения для грешников.

Самое трудное для нас – суметь полюбить врага своего, полюбить грешника, не грехи его, а нетленный образ Божий в нем. Но человек призван к преображению жизни великой всеобъемлющей любовью, состраданием, милосердием, прощением:

"А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два" (Мф.5,39-41);

"А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас..." (Мф.5,44).

Это невозможно даже представить, но спасение и есть взыскание непредставимого. Это не имеет никакого отношения к реальной жизни, но спасение и есть упование на чудо. Это можно приложить только к Богу, но спасение и есть богоуподобление:

"Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный" (Мф.5,48).

Царство Божие

Н.О.Лосский синтезировал православные представления о Царстве Божием или Царстве Духа:

"Сохраняя формальную свободу и, следовательно, не становясь автоматами добродетели, члены Царства Божия достигают в то ж время совершенной полноты материальной свободы. Сущность ее заключается в том, что в их распоряжении находится бесконечная творческая сила для осуществления бесконечного разнообразия красоты, добра и обретения совершенной истины. Бесконечность их творческой силы вытекает из конкретного единосущия их, вследствие чего всякий творческий замысел члена Царства Божия встречает не противодействие других, а, наоборот, подхватывается всеми и осуществляется в соборном действии. В таком единосущном сочетании сил участвует и творческая мощь Божия, а потому нет границ той полноте творчества...

Богатство и вселенская целость творчества в этом Царстве так велики, что в нем нет повторений, придающей нашей жизни характер скучного однообразия, всякое деяние в нем отмечено яркою печатью индивидуального своеобразия и новизны творчества, поэтому здесь не может быть и речи о законах и правилах в нашем смысле слова… Понятие множественности здесь приложило лишь в смысле качественной множественности. Вместе с категорией количества теряет здесь свое значение и категория качества в нашем смысле слова... Там, где совершается подъем в светлое царство подлинного добра и красоты, всякое проявление возникает, как новое осуществление самодеятельности, как новый творческий акт, а не применение к делу старой матрицы, отвердевшей из сотен однообразных проявлений индивидуума или даже полученной им по наследству. Граждане Царства Божия суть индивидуальные центры творческой деятельности, однако отношение их к целому резко иное, чем то, что бывает в нашем царстве бытия: каждый член этого царства внутренне объединен с целым, всею себя отдавая целому и обратно получая все целое с такою полнотою и непосредственностью, что здесь понятие части и целого и даже понятие органа и организма теряют свой смысл, так как в них мыслится некоторая степень обособленности элемента, объединения его, односторонняя специализация функций и т.п.

Распадов в Царстве Духа нет, следовательно, в нем нет смерти, как разъединения субстанциальных деятелей, лишь временно и частично сочетавших свои силы для общей деятельности. Но этого мало, в Царстве Божием нет также и той частичной смерти, которая выражается в забвении, те. в отпадении пережитого в прошлом. Творческие деяния в этом царстве абсолютно совершенны и совместимы с новыми деяниями, а потому каждое из них, будучи осуществлено, не отпадает, но сохраняет вечную свежесть настоящего, выражаясь языком современной английской психологии, "specions present" деятелей Царства Божия длится не несколько секунд, как у нас, но охватывает все осуществленное ими. Иными словами, их время содержит в себе прошлое только в смысле предшествования появления одних событий другим, но не в смысле умаления их актуальности. Пространство в этом царстве может быть только бесконечно-мерным, поэтому здесь возможна красота пространственных форм без пространственных разъединений.

Находясь в единении с Богом, все члены Царства Божия находятся в единении друг с другом непосредственно, т.е. так, как Сам Творец пребывает в непосредственном общении со своим творением. Все отношения в этом общении имеют внутренний характер и противопоставления формы и материи здесь нет не потому, чтобы в Царстве Божием форм не было, а наоборот, потому, что всестороннее бесконечное взаимопроникновение полноты индивидуальных и вместе с тем гармонически сочетанных содержаний есть абсолютно проникнутая формою содержательность...

В Царстве Духа на основе любви ко всем существам и конкретного единосущия со всеми деятелями, сознание каждого деятеля охватывает весь мир и притом в опознанном виде, такая высшая ступень космического сознания имеет характер целостно всеобъемлюшей разумной интуиции... именно акт сознания и знания, дающий единую целостную Истину, которая сочетает в себе дискурсивную расчлененность (дифференцированность) до бесконечности с интуитивной интегрированностью до единства.

В Царстве Божием нет ни одного ограничения свободы: всякий член Царства Божия обладает совершенною свободой действия, так как всякое хотение его встречает поддержку в остальных членах Царства Божия и содействие благодатной силы Божией, а потому осуществляется без всякого умаления, обладая совершенною полнотою Истины. Члены этого Царства совершают выбор, обозревая все бесчисленное множество возможностей, и не встречают при этом никакого противодействия со стороны других своих хотений, так, как выбор их без колебаний и ошибок направляется в сторону добра и абсолютной красоты''.

Таким образом, рай по окончании времен – это восхождение к Богу, уподобление Богу, познание Бога во всей полноте Его природы:

"...Когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть" (1Ин.3,2).

В раю открывается замысел Бога о творении и все свершившееся на пути исполнения этого замысла. В преображенном состоянии личность уподобляется ипостасям Божиим, Которые неповторимо личностны, неслиянны и нераздельны одновременно. В преображенном мире каждая личность будет обладать полнотой бытия и в этом все личности будут едины неслиянно. Каждая будет отлична от других спецификой личного бытия, но все будут едины в соборной любви.

Рай есть подлинная полнота вечности, победа жизни над смертью, потому рай невозможен наряду со смертоносной временностью, со смертью, с адом. Рай – это такое бытие, которое не может быть, если у него есть пределы и если за его пределами находится хотя бы одна человеческая душа. Или все вечные души будут в раю, или рая не будет вовсе.

Телефон: +7-918-420-40-34, e-mail: elenarazina22@mail.ru, www.tri-edinstvo.ru